Домби и сын
Телефон или почта. Начинаем традиционно серию Новогодних публикаций. Слава Сэ: Про казусы на утренниках На утреннике дед Мороз ни один костюм не угадал. А дети, они за справедливость, не смолчат. И ты крокодильчик, подходи… — Я не крокодильчик, я черепашка!
Если произведение является переводом, или иным производным произведением , или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода. Усадьба Владимира Димитриевича Пентаурова занимала в сороковых годах в городе Рязани целый квартал. С Большой улицы сквозь решетчатую зеленую ограду прохожим виден был стоявший в глубине широкого двора огромный, двухэтажный дом с мезонином и башенками по углам, придававшими ему вид старинного замка; старинным он был и на самом деле, так как выстроил его еще прадед Владимира Димитриевича в царствование императрицы Елизаветы. Перед домом красовалась высокая куртина, несколько закрывавшая, благодаря разросшимся на ней кустам сирени, выступ пространного шатрового подъезда. По ту сторону дома, за клумбами цветов, раскидывался густой парк из столетних, неохватных лип; прямая аллея, начинавшаяся от увитого плющом балкона, пересекала парк и упиралась в только что начатое постройкой большое здание, выходившее фасадом на другую улицу. Рязань в те времена изобиловала богатым дворянством, широко, по-помещичьи расположившимся и проживавшим в ней, но усадьба Пентаурова и сам хозяин ее пользовались в городе особой известностью.
- Белые крылья печали Ирина Андреевна Андреева Деревенская проза - излюбленная автором тема. Тоска по малой родине и ее горькой участи.
- В Художественном театре колебались, которую дату из трех считать днем своего начала. Право считаться этим днем оспаривали три числа: 22 июня — самый долгий день в году; 14 июня, 14 октября.
- Христа ради юродиваго, Московскаго чудотворца.
Я не могу упустить удобного случая и попрощаюсь со своими читателями на этом месте, предназначенном для разного рода приветствий, хотя мне нужно только одно — засвидетельствовать безграничную теплоту и искренность их чувств на всех стадиях путешествия, которое мы только что завершили. Если кто-либо из них испытал скорбь, знакомясь с некоторыми из главных эпизодов этой вымышленной истории, я надеюсь, что такая скорбь сближает друг с другом тех, кто ее разделяет. Это не бескорыстно с моей стороны. Я претендую на то, что и я ее испытывал, по крайней мере так же, как и всякий другой, и мне хотелось бы, чтобы обо мне благосклонно вспоминали за мое участие в этом переживании. Я беру на себя смелость полагать, что способность или привычка пристально и тщательно наблюдать человеческие характеры — редкая способность. Опыт убедил меня даже в том, что способность или привычка наблюдать хотя бы человеческие лица отнюдь не является всеобщей.
